Лекция
Люди, будьте гуманны! Это ваш первый долг. К чему вся ваша мудрость без милосердия?
Ж.-Ж. Руссо
История взаимоотношений человека и животных показывает, что привычные формы отношения к животным, традиции в этой области никогда не были чем-то постоянным. Более того, они далеко не всегда оправданы. Многие из них не выдерживали критики с точки зрения этики и были осуждены в последующие эпохи. История развития отношений человек-животное дает урок того, что привычные ориентиры могут оказаться ошибочными, что в вопросах нравственности и гуманности следует опираться на принцип справедливости, на чувство милосердия.
Традиционно человек всегда ощущал свою близость с животными, свою принадлежность к единой природе. У людей, живших в далекие эпохи в гармонии с природой, это чувство было гораздо острее. У охотничьих племен существовал ритуал испрашивания прощения у животных, которых убили на охоте; у американских индейцев племена назывались именами различных животных; животным поклонялись. Если в древности люди были жестоки к животным, то и к людям они были жестоки тоже, но они признавали значимость животных, считали их чувствующими и разумными существами, имеющими сходство с человеком.
Из древних цивилизаций, которые отвели в своей системе ценностей место животным и весьма почетное место, - следует упомянуть Древний Египет. Культ животных в Древнем Египте объяснялся в определенной степени тем, что такое животное, как кошка, охраняла кладовые с зерном от грызунов и тем самым спасала людей от голода. Поэтому кошка считалась священным животным. Священным был белый бык. Обожествление животных в Египте достигло значительного развития: богиня Хатор часто изображалась как корова, бог Луны Тот как бабуин или ибис, бог Бастер как кошка, Анубис как шакал, Хорус как сокол. В Египте гуманоидные формы божества обычно имели человеческие тела и головы животного. Позднее в Греции было наоборот: греки придавали человеческие головы торсам животных - кентаврам, " сиренам и гарпиям. Такие гибриды указывали, по-видимому, на тесную связь человеческого и звериного, как это наблюдается в индусской скульптуре по сей день.
За убийство животных в Египте, особенно священных животных, по закону полагалось суровое наказание вплоть до смертной казни. Геродот утверждает, что в позднейшие годы все дикие животные в Египте считались священными и их убийство наказывалось казнью.
В античную эпоху люди продолжали видеть связь между человеком и животными. Такие писатели-классики, как Лукреций, Цицерон, Гораций полагали, что человек постепенно развился из животного состояния. Однако, это мнение не помешало людям совершать жестокие поступки по отношению к животным. Римское общество той эпохи получило печальную славу крайне жестокими развлечениями. То, что они поддерживались правителями Римской империи, было неслучайно: Древний Рим был воинственной державой; в милитаристском обществе, воспитывавшем воинов, чувствительность старались подавлять. Бессчетные тысячи животных гибли на арене цирка для развлечения народа. Животные, доведенные до безумия раскаленным железом и стрелами, концы которых окунали в горящую смолу, затравливались до смерти. В Колизее (цирк в Риме) при Титусе ежедневно умирало пять тысяч животных: львы, тигры, слоны, даже жирафы и бегемоты.
В дни Плутарха для улучшения вкуса мяса животных их подвергали жестоким мучениям: топтали и жгли вымя у коров, которые должны были отелиться, зашивали глаза лебедям и журавлям, протыкали живых свиней раскаленными вертелами.
Тем не менее, и в Риме были писатели-гуманисты, которые проявляли сострадание к животным. В 55 г. д. н.э. Цицерон писал другу о том, как слоны трубили от боли, медленно погибая на арене. Они возбудили сострадание зрителей, которые проклинали императора за его жестокость. Цицерон добавляет, что это зрелище в цирке вызывало не только жалость, но и чувство, что слон связан с человеком. Рассказывалась история о рабе Андрокле, брошенном льву в ров. Его узнал лев, из лапы которого он ранее удалил шип. Лев приветствовал Андрокла и не стал его есть. Случалось, что и император обнаруживал признаки милосердия: Марк Аврелий (161-80) не любил публичные представления; их жестокость отталкивала его.
Хотя средние века также отличались жестокостью и к людям, и к животным, многие люди в эпоху Средневековья в Европе продолжали ощущать родственную близость к животным, часто испытывали естественное сострадание к ним и действовали побуждаемые этим чувством.
Известно, что животных украшали колокольчиками и лентами, с ними разговаривали, их называли по именам. Их поведение оценивалось как моральное или аморальное.
Показательным был обычай заставлять животных нести ответственность за преступление. В европейских странах, особенно во Франции, суды над животными были обычной вещью. Как правило, животных казнили через повешение. Так, была повешена собака в Нидерландах в 1595 году, и ее тело оставалось на виселице в назидание другим собакам, чтобы они знали, что нельзя кусать детей.
За оскорбление средневековой церкви полагалось наказание: так, несколько воробьев в 1499 году были отлучены от церкви за то, что они оставили свои следы на скамьях в церкви Св. Винсента.
Но, по крайней мере, можно сказать, что средневековые животные имели то преимущество, что их судили по закону; их не уничтожали массами, как это делалось позднее. С ними, по крайней мере, обращались до некоторой степени уважительно как с " людьми", а не с неодушевленными вещами.
В средние века животных рассматривали как часть большой классовой системы, и отношения между крестьянином и его помещиком (лордом) представлялись аналогичными отношениям между животным и его господином. В определенной степени человеческие классовые понятия распространялись и на животных; соколы, борзые, спаниели и чистокровные лошади относились к " благородным" существам, кошки к " низким", орлы, киты и львы считались " царями" в своих " царствах" .
Хотя в эпоху средневековья в небольшой степени еще сохранилось отношение к животному как к существу разумному, заслуживающему справедливого отношения, в целом обращение с животными отличали бесчувственность к чужим страданиям и бездумность. Охота, травля животных, бои зверей рассматривались как спорт и развлечение. В одних случаях добычу находили и убивали, в других - пойманное животное мучили. Оба эти вида спорта удовлетворяли глубоко заложенные инстинкты -преследования и запугивания. Такие развлечения становились поводом для светских встреч; охота считалась аристократическим времяпрепровождением, забавой королей, и бесчисленные тысячи существ приносились в жертву снобизму. Английская королева Елизавета, сидя в беседке в окружении слуг, любила стрелять с близкого расстояния в оленей, которых подгоняли специально с этой целью. В других случаях королева охотилась обычным способом, слезая с лошади, чтобы перерезать горло животному.
Во многих европейских странах охота стала зрелищным мероприятием, при котором происходило тщательно спланированное массовое убийство загнанных в одно место животных. В Германии, например, оленей прогоняли через триумфальные арки или загоняли в озеро, где их разрубали на куски мужчины в маскарадных костюмах; в Шотландии животных загоняли в специальные рвы, а затем убивали.
К концу средневековья обращение с животными в Европе стало еще хуже, усиливающийся антропоцентризм Возрождения предвещал несколько столетий беспрецедентной жестокости. Господствовало мнение, что животным дана жизнь для того, чтобы служить людям, и эта точка зрения оправдывала жестокие развлечения.
В эпоху Возрождения травля животных становилась все более варварской, и для этой цели использовался практически любой зверь, который имел несчастье быть пойманным живьем: медведи, быки, кошки, обезьяны, даже лошади; их привязывали к столбу, и затем начиналась травля. Животных травили собаками, медведей на привязи травили сами люди; при этом медведей обычно сначала ослепляли. Вот как выглядела травля ослепленного медведя в Англии: "Пять или шесть людей, стоявшие вокруг с бичами, били его беспощадно, потому что он не мог никуда убежать из-за цепи; он защищался со всей силой и умением, отшвыривая тех, кто подходил слишком близко и кто не был достаточно проворен, чтобы отскочить, вырывая у них из рук бичи и ломая их".
В Англии во времена Тюдоров травля медведей достигла зенита своей популярности, и по всей стране содержалось огромное множество медведей. Самый известный зверинец, державший медведей, был в Саутварке, куда пускали по тысяче зрителей за пенни с человека; зрители наблюдали, как на медведей спускают мастифов, которые вскоре оказывались искалеченными и в мучениях умирали.
Популярными были петушиные бои; другим кровавым видом спорта было "кидание" в петухов. Для этого петуха или курицу привязывали к столбу и затем в него кидали палками, пока не убивали его. Тернер пишет, что " если у него была сломана нога, то ему накладывали грубые шины, чтобы он, стоя, мог получать свое наказание. Иногда петуха зарывали в землю, оставляя видимой только голову; или его засовывали в глиняный сосуд так, чтобы высовывались только голова и хвост, и он становился наградой первому человеку, который разбивал сосуд". (Подобный вид спорта, состоящий в кидании камней в живого кролика, подвешенного к столбу, сохраняется в некоторых районах Испании до настоящего времени).
Необыкновенной была жестокость детей. Они развлекались, кидая предметы в петухов, привязывая кастрюли к хвостам собак, обдирая живых лягушек, сбрасывая с высоты кошек, надувая жаб через соломинку и протыкая иглами головы цыплятам.
Жестокие виды развлечения также продолжались в течение XVIII века. Особенно отличалась в этом молодежь - молодые мужчины, мальчики. В Итоне, известнейшей английской школе с XVII века, популярной забавой было забивать насмерть барана (этот вид спорта был запрещен лишь в 18 веке). Охота на утку, связанную с совой, травля быков, барсуков и кошек, бои собак - все эти развлечения были распространены в частных школах для мальчиков с полного одобрения начальства.
К концу XVII века появилась новая форма мучений для животных - вивисекция (иначе " живосечение", т. е. манипуляции на живых животных). Ею стали заниматься все: и ученые, и шарлатаны, и царедворцы, и лекари. Болезненные эксперименты на животных, такие, как вскрытие живых животных без наркоза и манипуляции на их органах, более двух веков считались нормой в биомедицинских исследованиях. Е. С. Тернер пишет: " Во Франции модные дамы, которые ранее ради острых ощущений посещали вскрытия трупов преступников, теперь наблюдали, как вывертывают наизнанку живых собак...
Все, кто мог придумать дерзкий или забавный эксперимент, тут же приводили свою идею в исполнение . . .
Новое интеллектуальное занятие представляло собой расчленение, отравление, утопление, удушение, выпускание внутренностей, сжигание, умерщвление голодом или введение снадобей".
Этот новый этап деятельности человека связан с именем Рене Декарта, опиравшегося на механистическую философию, который утверждал, что животные - механизмы и не могут чувствовать боль. Моральные ограничения действиям по отношению к животным, основанные на сострадании, были сняты. Особенно большие масштабы вивисекция приняла во Франции.
Н. Фонтан так описывает обращение с животными современных ему картезианцев: "Они избивали собак с полным равнодушием и высмеивали тех, кто жалел этих созданий, как будто бы они чувствуют боль. Они говорили, что животные - это часовой механизм; что крики, которые они испускают, когда их бьют - это звук, произведенный пружиной, когда до нее дотрагиваются, но что все их тело не чувствует. Они прибивали несчастных животных к доске за все четыре лапы, чтобы вскрывать их и наблюдать за кровообращением, которым все интересовались".
Как ни жестоки были нравы Возрождения, лучшие люди того времени проявляли признаки сострадания к животным. В XVI веке появились мыслители и писатели, осуждавшие жестокость. Одной из наиболее ярких личностей эпохи Возрождения был Леонардо да Винчи (XVI в.). Его друзья высмеивали его за то, что страдания животных волновали его так сильно, что он стал вегетарианцем. О сострадании Леонардо да Винчи к животным мало, что известно, кроме того, что он покупал птиц в клетках, чтобы потом их выпустить, и что он считал человечество тиранами. Известны его слова: " О, Боже праведный! Почему ты не восстанешь от сна и не узришь, какое зло сотворяют твоим созданиям?"
В XVI веке Томас Мор, известнейший писатель-гуманист, опубликовал свою "Утопию"; в ней он писал о необходимости сострадания к животным. В произведениях Уильяма Шекспира можно также найти признаки сострадания к животным. Например, Изабелла в пьесе " Мера за меру" говорит:
Несчастный жук, попавший нам под ноги,
В своих физических мученьях такую же боль терпит,
Как и гигант, когда он умирает.
В пьесе " Как вам это понравится" дано описание умирающего оленя:
Несчастный зверь вздыхал со стоном, Так что готова была лопнуть кожа, Растянутая вздохом; большие слезинки Бежали друг за другом в жалостной погоне По его невинной морде.
Великие протестантские реформаторы Мартин Лютер и Джон Кальвин, хотя они и придерживались антропоцентрических идей, писали о сострадании к животным; они считали, что Бог дал человеку в пользование животных, но обращаться с ними надо ласково.
Первым, кто употребил слово "права" применительно к животным в 1683 году был знаменитый пастух из Глосестершира - Томас Трайон. Он писал от лица животных: "Но скажи нам, о человек, мы просим тебя сказать нам, какое зло совершили мы? Какой закон мы нарушили или какую Причину дали тебе, что позволяет тебе присваивать себе Право применять против нас силу и нарушать наши естественные права, и нападать на нас, и убивать нас, как будто бы мы были Захватчиками и не лучше Воров, Грабителей и Убийц, которых надо смести с лица земли?"
С начала XVIII века появляется все больше образованных людей, которые резко осуждали жестокость по отношению к животным. В журналах того времени публиковались статьи известных литераторов, например, английского поэта Александра Поупа; авторы писали, что ненужное умерщвление животных - своего рода убийство, и задавали вопрос: имеем ли мы право убивать существа, над которыми мы ненамного возвышаемся? С протестом против жестокого обращения с животными выступали просвещенные люди Франции,
Германии. Вольтер резко высказывался о вивисекционистах и возмущался учением Декарта: " Какая скудость, какая нищета ума, говорить, что животные - машины, лишенные понимания и чувств. .. "
Известный художник XVIII века Уильям Хоггарт энергично протестовал против жестокостей по отношению к животным, утверждая, что они ведут потом к жестокому обращению с людьми. В 1750 году Хоггард опубликовал серию гравюр "Четыре ступени жестокости", о которых он сам писал: "Четыре ступени жестокости" были созданы в надежде в некоторой степени предотвратить то жестокое обращение с бедными животными, которое делает лондонские улицы отвратительными для человеческого ума; " одно описание их причиняет боль". На первой гравюре художник изобразил детей, мучающих небольших животных. На второй изображены подростки и взрослые люди, жестоко избивающие крупных животных - лошадей, скот. Третья ступень жестокости -преступление одного из героев предыдущих картин, который калечит и убивает молодую женщину. Последняя ступень показывает, как тело преступника вскрывают в анатомическом театре, что считалось в то время наиболее позорной казнью.
Известный поэт Шотландии Роберт Бернс осуждал охоту и видел в человеке тирана животных; он признавал свое родство с животными.
К концу XVIII века в образованных кругах общества стало обычным осуждать жестокость. Однако негодование в то время было в основном направлено против охоты, но не относилось к травле, к жестокостям на кухне, или к вивисекции. Одним из первых людей той эпохи, кто обратил внимание на страдания животных на фермах, был английский поэт Перси Биш Шелли (1792-1822): "Насколько вопиющи несправедливость и жестокость по отношению к этим несчастным жертвам. Их заставили появиться на свет ухищрения человека, чтоб они влачили короткое и жалкое существование рабства и болезней, чтобы тела их уродовали, их социальные чувства насиловали".
Выдающейся фигурой XIX века был английский драматург Бернард Шоу, который остро воспринимал жестокости, совершаемые по отношению к животным; он отказался от потребления мяса из этических соображений и резко выступал против жестоких экспериментов на животных.
Таким образом, прогрессивная общественность ХVII-ХIХ веков уже подошла к вопросу о том, что жестокость по отношению к животным недопустима не просто потому, что людям это неприятно, но потому, что это безнравственно. Эту мысль выразил американский писатель Сетон-Томпсон, известный автор рассказов о животных, рисующий их с глубоким пониманием и симпатией:
" В прошлом веке это назвали бы моралью. Несомненно, что каждый ум находит себе мораль по своему вкусу, но, я надеюсь, что здесь мы выдвинули мораль, старую, как Священное писание: что мы и животные - кровная родня. У человека нет ничего, что не имели бы животные, хоть в небольшой степени; и у животных нет ничего, что не было бы у него так или иначе общим с человеком."