Психология и педагог ...

В V в. до н/э Алкмеон Кротонский сформулировал идею о том, что психические явления тесно связаны с работой мозга. Эту идею поддерживали многие античные ученые, в том числе и Гиппократ. Идея взаимосвязи мозга и психики развивалась на протяжении всей истории накопления психологических знаний, в результате чего появлялись все новые и новые её варианты.

В начале ХХ века из физиологии и психологии оформились две специальные науки, которые занялись изучением связей между психическими явлениями и органическими процессами, происходящими в мозге человека. Это физиология высшей нервной деятельности и психофизиология. Представители физиологии высшей нервной деятельности обратились к изучению органических процессов, происходящих в мозге, которые касаются управления телесными реакциями и приобретения организмом нового опыта. Представители психофизиологии сосредоточили свое внимание на исследовании анатомо-физиологических основ психики. Общим для обоих направлений стало понятие научения, включающее в себя явления, связанные с памятью и в результате приобретения человеком нового опыта одновременно обнаруживающемся на анатомо-физиологическом, психологическом и поведенческом уровнях.

Большой вклад в понимание того, как связана работа мозга и организма человека с психическими явлениями и поведением внес И.М. Сеченов. Позднее его идеи развил И.П. Павлов, открывший явление условно-рефлекторного научения. Работы Павлова послужили основой для создания новых теорий, среди которых выделяются теории и концепции Н.А. Бернштейна, К. Халла, П.К. Анохина, Е.Н. Соколова и др.

По мысли Сеченова психические явления входят как обязательный компонент в любой поведенческий акт и сами представляют собой своеобразные сложные рефлексы. Психическое, считал Сеченов, также объяснимо естественнонаучным путем, как и физиологическое, так как имеет ту же рефлекторную природу.

Вскоре после открытия Павловым условнорефлекторного научения были обнаружены и описаны иные пути приобретения человеком и животными жизненного опыта. К ним относятся импринтинг, оперантное обусловливание, викарное научение. 

Импринтинг – (от англ. imprint – запечатлевать) – специфическая форма научения при котором фиксируются отличительные признаки объектов, некоторых врожденных поведенческих актов родительских особей, признаков вида и т.д. Импринтинг обеспечивает охрану потомства, следование детей за родителями, узнавание родителей, членов сообщества, узнавание признаков местности и т.д.

Оперантное обусловливание – термин введен американцем Б. Скиннером для обозначения особого пути образования условных связей (условный рефлекс), при котором человек или животное сначала производит какое-нибудь движение, спонтанное или инициированное, а затем получает подкрепление.

Викарное научение – приобретение человеком знаний, умений, навыков через прямое наблюдение и подражание наблюдаемому объекту.

Импринтинг, оперантное обусловливание, викарное научение указывают на взаимосвязь мозга и психики. Идея условного рефлекса объясняет один из способов приобретения человеком нового опыта. 

Н.А. Бернштейн доказал, что даже простое движение, приобретенное при жизни, не говоря о сложной человеческой деятельности и поведении в целом, не может быть выполнено без участия психики. Он указывал: “Формирование двигательного акта есть на каждом этапе активная психомоторная деятельность. Чем сложнее движение, тем многочисленнее и разнообразнее требуются для его выполнения сенсорные коррекции”. Наивысший уровень регуляции вновь осваиваемых сложных движений обязательно связан с сознанием человека, которое является ведущим для выполнения этого движения. Как только движение превращается в автоматизированный навык, процесс управления им уходит из поля сознания. Однако, в самом начале освоения нового движения сознание присутствует всегда.

Американец К. Халл явился основоположником психофизиологической теории научения. Халл рассматривал живой организм как саморегулирующуюся систему со специфическим механизмом поведенческой и генетико-биологической регуляции. Эти механизмы он считал в основном врожденными и служащими для поддержания гомеостаза, т.е. физического и биохимического равновесия в организме. В случае нарушения гомеостаза именно эти механизмы и вступают в действие.

Отечественный ученый П.К. Анохин предложил модель функциональной системы организации и регуляции поведенческого акта, в которой есть место для всех основных психических процессов и состояний. Прежде чем вызвать поведенческую активность, обстановочная афферентация и пусковой стимул должны быть восприняты, т.е. субъективно отражены человеком в виде ощущений и восприятий. Ощущения и восприятия взаимодействуют с прошлым опытом (памятью) человека и порождают образ, который сам по себе поведения не вызывает. Этот образ обязательно должен быть соотнесен с мотивацией и той информацией, которая хранится в памяти. Сравнение образа через сознание с тем, что есть в памяти и с тем, что присутствует в мотивации, приводит к принятию решения. Принятие решения приводит к возникновению в сознании вариантов плана действий, вариантов программы поведения, из которых выбираются те, которые должны привести к удовлетворению имеющейся потребности. Ожидаемый итог действий представлен в виде своеобразной нервной модели, именуемой акцептором результата действий. И с этого момента начинается процесс выполнения действий.

Е.Н. Соколовым, Ч.А. Измайловым было введено понятие концептуальной рефлекторной дуги, в блок-схеме которой они выделили три взаимосвязанные, но относительно самостоятельные системы нейронов: афферентную, эффекторную, модулирующую. Афферентная система – сенсорный анализатор, отвечает за общую предварительную обработку информации поступающей на органы чувств и выделение в этой информации стимулов определенного рода, на которые реагируют нейроны-детекторы. Эффекторная система – включает нейроны, в которых происходит выработка команд, идущих от центра к периферии, и частям организма, ответственным за их исполнение. Модулирующая система – содержит нервные клетки, которые обеспечивают переработку информации, циркулирующей между нейронными сетями афферентной и эффекторной систем. 

Схема работы рефлекторной дуги может быть описана следующим образом: сигнал, поступивший от органов чувств, обрабатывается селективными нейронами афферентной системы, от которых он поступает на командные нейроны эффекторной системы. Уровень возбуждения командных нейронов регулируется работой модулирующих нейронов модулирующей системы. Сигнал с командных нейронов поступает затем на мотонейроны эффекторной системы, которые связаны с органами движения и другими эффекторами. В работу концептуальной рефлекторной дуги, естественно, входит и обратная связь. Афферентная, эффекторная и модулирующая системы это доминанты мозга человека.

Все сказанное выше отражает первичность мозга над психикой. Не вызывает сомнения, что психическое развитие человека связано с развитием мозга и строение мозга обусловливает возможные для данного индивида формы поведения, его образа жизни, но, в свою очередь, нельзя не видеть, что образ жизни обусловливает строение мозга и его функции. Образ жизни определяется развитием человеческой психики, что создает предпосылки рассмотрения первичности психики над мозгом и заключения, что мозг является инструментом психики. 

Рассматривая вопросы взаимосвязи мозга и психики, исследователю неизбежно приходится столкнуться с так называемой психофизиологической проблемой. Говоря о естественнонаучных основах психики, не приходится сомневаться в том, что между психикой и мозгом существует определенная взаимосвязь. Эта проблема является самостоятельной проблемой психологии и носит не конкретно-научный, а методологический характер. Она имеет отношение к таким методологическим вопросам как предмет психологии, способы научного объяснения в психологии и др.

Суть психофизиологической проблемы заключается в вопросе: “Как соотносятся физиологические и психические процессы”? На данный вопрос есть два основных ответа. Первый указывает на то, что психическое и физиологическое находятся в постоянном взаимодействии и оказывают влияние друг на друга. Второй ответ сводится к принципу психофизиологического параллелизма, который утверждает невозможность причинного взаимодействия между психическими и физиологическими процессами. Оба ответа имеют свои уязвимые стороны. Уязвимость первого ответа связана с отрицанием фундаментального закона природы – закона сохранения энергии. Если физиологические процессы вызываются психическими, то это означает возникновение энергии из ничего. Психическое не является материальным, а если физиологическое порождает психическое, то это абсурд другого рода – энергия исчезает. Уязвимость второго ответа, что физиологическое никак не влияет на психическое, заключается в том, что психика становится эпифеноменом, т. е. побочным явлением, и всю жизнедеятельность человека можно описать только в понятиях физиологии.

Оба рассматриваемых ответа оказываются не в состоянии решить психофизиологическую проблему. Поэтому единого методологического подхода к исследованию проблем психологии не существует.

И всё же нельзя не заметить того факта, как бытие людей определяет их сознание, так и сознание людей определяет их бытие. Взаимоотношения между мозгом и психикой оказываются неизмеримо тоньше и сложнее, чем это выглядит в методологических борениях, эта же мысль высказана и выдающимся российским психологом С.Л. Рубинштейном: “Нельзя рассматривать свойства мозга как некую самодовлеющую первопричину свойств психики, тем самым в известном смысле противопоставляя их друг другу. Мозг и психика, строение мозга и его психофизические функции развиваются в подлинном единстве. Таким образом, взаимоотношения между психикой и мозгом оказываются неизмеримо тоньше, сложнее и теснее – в смысле их взаимосвязи и взаимообусловленности, - чем это представляется, когда, исходя из строения мозга, рассматривают его функции вообще и психические в частности лишь как производные от строения, не учитывая зависимости строения от функции и как строения, так и функции в их единстве – от образа жизни”.

Непосредственным материальным субстратом психики в её развитых формах является центральная нервная система (ЦНС), мозг. Таким образом, можно сказать, что психика является функцией центральной нервной системы, функцией мозга. Однако взаимоотношения психики и мозга, психики и нервной системы составляют лишь одну сторону во взаимоотношениях психики и её материальных основ. Говоря о том, что психика является продуктом мозга, а мозг – органом психики, нельзя не учесть и того, что психика является отражением действительности, бытия; а высшая форма психики – сознание человека является осознанием его общественного бытия. Как отражение и затем осознание, психика выходит за пределы организма и его свойств; она выражает отношение к окружающему миру, к объективной деятельности, бытию.

Отношения психики к её материальному субстрату (ЦНС) и к объекту не вне- и не рядоположены. Это две неразрывные стороны единой по существу связи. Вопрос о взаимоотношении психики и её материальных основ решается по-разному для разных ступеней развития, в частности для биологического и исторического развития. Ключ к его решению лежит в правильном понимании развития психики. Первой предпосылкой такого понимания является положение о единстве строения и функции во всяком органическом развитии.

Единство строения и функции носит сложный характер, включая многообразные взаимосвязи между ними, различные на разных ступенях развития. С переходом к высшим ступеням развития повышается пластичность органа, возрастает относительная независимость функции от строения и возможность функционального изменения деятельности без изменения строения. Это положение приобретает особенное значение для понимания соотношения мозга и психики у человека.

Но зависимость между строением органа и его функциями не односторонняя; не только функция зависит от строения, но и строение зависит от функции. Особенно велико формообразующее значение функции для молодых органов. Таким образом, в окончательной своей форме орган является продуктом не самого по себе функционального созревания, а функционального развития: он функционирует развиваясь, и развивается, функционируя. Значение таких функциональных изменений структуры в онтогенетическом развитии совершенно очевидно.