Место истории в системе наук.

История – это прошлое человечества. Изучение прошлого – часть познания мира, человека и его места в этом мире. Мир и человек познаются разными способами: верой, чувством, разумом. В первом случае в сознании человека формируется религиозная картина мира, во втором – художественная, в третьем – научная. Научное познание различных сторон жизни природы и человечества составляет естественнонаучные и гуманитарные (антропологические) знания. Гуманитарные знания создаются науками, изучающими человека не только как часть природы, но и как общественный феномен. Каждая из сторон общественного бытия изучается соответствующими науками: социологическими, культурологическими, политологическими, филологическими, психологическими, экономическими и др.  История также входит в семью гуманитарных наук о человеке и человечестве. Ее отличительная особенность – в том, что она изучает все стороны жизни человека и человечества, но только – в прошлом. Таким образом, предметом исторической науки как раз и является прошлое человека и человечества.

На основе исторической науки, основы которой изучаются уже в школе, формируется коллективное историческое сознание человечества, народов и цивилизаций. Такое сознание является исторической памятью народов и играет в их жизни ту же роль, что и индивидуальная память человека. Память – важнейшая часть человеческой личности. Человек, утративший память, теряет свою личность. Точно так же перестает существовать народ, утративший свою историю. Сохранение памяти народа и обогащение его знаний о своем прошлом является важнейшей социальной функцией исторического знания. В свою очередь, знание прошлого позволяет осмыслить настоящее и прогнозировать будущее развитие. В сознании каждого человека неизбежно присутствует частица коллективного исторического сознания народа. Чем богаче глубже индивидуальное знание истории народа, тем больше консолидируется нация, тем успешнее она выживает в конкуренции с другими народами. Таким образом, историческая наука выполняет свои функции не сама по себе, а через историческое образование и просвещение нации.

Говоря об историческом знании в широком смысле слова, следует иметь в виду, что в исторической науке и в изучении истории, термин знанияимеет и более узкое значение. Это значение следует учитывать во избежание распространенных недоразумений, порождающих путаницу в сознании. Выпускники школы, получившие, по их выражению, исторические знания, по-разному «правильно» отвечают на одни и те же вопросы. Например: «Какое событие стало главным в истории России в октябре 1917 г.?». Чаще всего звучат два варианта ответа: «Октябрьская революция» или «большевистский переворот». Это – не знания! История у народа одна. Прошлое – объективная реальность. Исторические знания, отражающие эту реальность, также носят объективный характер содержат объективную информацию о прошлом. Информация о прошлом составляет сущность исторического знания. В нашем примере такая информация состоит в том, что в октябре 1917 года власть от Временного правительства к Советам.

В разных вариантах ответа на наш вопрос присутствует уже не объективная информация, а ее субъективная интерпретация разными учеными-историками, а вслед за ними и разными учителями. В нашем сознании это – уже не исторические знания, а исторические представления, которые по природе своей субъективны и зависят не только от реалий прошлого, но и от различий в способах познания прошлого. На основе таких различных представлений о прошлом неизбежно рождаются различные исторические суждения, которые в совокупности со знаниями и представлениями составляют наше историческое сознание. Так, из представлений о событиях октября 1917 г. как о революции вытекает суждение о ней как о переходе к построению бесклассового общества, лишенного эксплуатации. Из интерпретации тех же событий как большевистского переворота вытекает суждение о прекращении развития России по демократическому пути и переходе к тоталитарному государству.

Исторические знания существуют в виде установленных наукой исторических фактов и составляют эмпирическую базу исторической науки. Исторические факты – это научно установленные события и явления прошлого. Их научность определяется доказанностью средствами исторической науки. Последнее обстоятельство отличает исторические факты от исторических мифов: событий и явлений, присутствующих в нашем сознании, но не имеющих строго научных доказательств. Сосуществование фактов и мифов не всегда требует обязательной демифологизации истории. Например, наука, доказавшая реальность существования в начале XVII в. Ивана Сусанина, как сельского старосты, не располагает, тем не менее убедительными (кроме поздней родовой легенды Романовых) доказательствами того, что он завел отряд поляков в  непроходимые леса и ценой своей жизни спас юного Михаила Романова. Между тем, героический образ Ивана Сусанина настолько прочно вошел в русское национальное сознание, что его дезавуирование становится невозможным и ненужным. (В частности, демифологизация  подвига Ивана Сусанина неизбежно повлечет дискредитацию главной темы оперы М.И. Глинки «Жизнь за царя». Между тем, это выдающееся художественное произведение само по себе уже является реальной частью истории русской культуры).

Устанавливаются и доказываются факты на основе информации, извлеченной из исторических источников. Историческим источником для исследователя может послужить все, что создано людьми за время существования человечества. Иными словами, это – всякий памятник прошлого, содержащий информацию об этом прошлом. Задача историка – извлечь эту информацию. Специфика способов извлечения исторической информации породила классификацию источников по видам: письменные, вещественные, фонические (звучащие), изобразительные (визуальные). Приведенная классификация разработана кафедрой источниковедения исторического факультета МГУ. Это не исключает других вариантов подобной классификации, встречающихся в учебной литературе. Расхождения имеют принципиальное значение для специалистов-источниковедов, но не препятствуют общему пониманию сути исторического исследования.

Письменные источники представляют особую ценность, поскольку непосредственно фиксируют и передают информацию. Вместе они требуют критического анализа для выявления полноты, достоверности, сопоставимости с другими источниками. Так, например, «Повесть временных лет», ценнейший источник по истории Древней Руси, содержит немало ошибок, неточностей, искажений, установленных историками при работе с этим памятником. Много сомнений вызывает датировка, осуществленная летописцем Нестором спустя несколько столетий после описываемых событий. Хорошо известна ошибочность, как показало сопоставление с другими источниками, летописной даты крещения Руси – 988 г. Будучи самым полным источником по политической истории Киевской Руси, летопись, вместе с тем, слабо отражает явления социально-экономической жизни. Эта неполнота частично компенсируется «Русской Правдой» и другими источниками. Сопоставление различных частей «Повести временных лет» выявило также их внутреннюю несопоставимость, в частности – противоречивость в освещении исторических условий образования государства у восточных славян и роли в этом скандинавов-варягов.

Вещественные источники чаще всего ассоциируются с археологическими находками, хотя предметы прошлого окружают нас и в повседневной жизни, наиболее ценные из них хранятся и экспонируются в музеях. В них, как правило, информация не закладывалась целенаправленно, и ее извлечение требует профессиональных навыков. Один из самых распространенных археологических материалов – остатки керамических изделий. По днищу сосудов археологи могут определить характер занятий их владельцев: плоское днище – у сосудов, ставившихся в печь, которая находилась в избе или хате – жилище земледельца. Коническое днище – у сосудов, ставившихся в кострище скотоводами кочевниками. Сосуды украшались орнаментом, который у каждого народа или племени имел свою индивидуальность. Археологии, не зная точно самоназвания изучаемых народов, именуют их словом «культура». При этом названия некоторым культурам присваивают по особенностям керамики: «культура шнуровой керамики», «культура выямчато-гребенчатой керамики». По орнаменту и другим характерным признакам керамики устанавливается, в частности, ареал расселения носителей данной культуры, время ее существования.

При упоминании фонических источников на память приходят былины, легенды, мифы, сказания и другие памятники устного фольклора. Однако еще большую роль в исторических исследованиях играет язык, которым все привычно пользуются, не подозревая о сохраняющейся в нем информации о прошлом народов, говорящих на, казалось бы, совершенно разных языках. Тем не менее, внимательно вслушавшись, можно обнаружить удивительное сходство некоторых языков. Легко заметить похожесть английского «сан» и немецкого «зонне» - солнце. Чередование звуков: «с» и «з», «а» и «о» - распространенное явление. Еще больше сходства у французского «солей»  с итальянским «соле». Отождествить обе пары созвучных слов, на первый  взгляд, мешает французское и итальянское «л», не имеющее аналога в первой паре. Однако достаточно вспомнить наше  устное «сонце» и письменное «соЛнце», чтобы обнаружить этот спящий звук и с помощью русского языка связать все слова в единое целое. Основываясь на подобном сходстве многих слов, историки вместе с лингвистами давно установили, что большинство европейских народов и многие азиатские (персы, таджики, индусы) имели общего предка, от языка которого произошли языки, современных народов индо-европейской языковой семьи.

Спектр изобразительных источников также чрезвычайно широк. Их разновидности множатся с развитием цивилизации: от наскальных рисунков первобытного человека до фотографии, кинематографии и видео записей.

Работа с историческими источниками служит главным средством приращения исторических знаний: историки открывают и вводят в научный оборот новые источники, изобретают новые способы извлечения дополнительной исторической информации из уже известных источников. Вместе с тем, качество получаемой информации и, соответственно, сделанных на ее основе последующих построений зависит от умения историков квалифицированно оценить полноту и достоверность этой информации, сопоставимость ее с информацией других источников. Разработкой приемов такого анализа источников занимается специальная историческая наука – источниковедение.

Формирующиеся на основе исторической информации и полученных с ее помощью исторических знаний исторические представления и суждения составляют теоретическую область исторической науки. В их основе лежат не только собственно исторические теории, но, в первую очередь, общие представления о мире и человечестве – мировоззрение. Мировоззрение определяет тот или иной подход к осмыслению прошлого. В каждом случае подход определяется мировоззренческими представлениями, характерными для эпохи, для тех общественных слоев, интересы которых выражает исследователь, для той научной школы, к которой он принадлежит. В отличие от информации, которая носит объективный характер, представления и суждения отражают субъективное восприятие этой информации. Человеческая мысль, а вместе с ней историческое познание постоянно эволюционируют, и на каждый этап такой эволюции формирует новые подходы к осмыслению исторического прошлого. История самой исторической мысли и ее эволюции называется историографией. Первоначально – в XVIII – XIX вв. так именовали саму историческую науку. Сейчас это название сохранилось за специальной исторической дисциплиной, изучающей эволюцию исторических представлений в науке. 

На протяжении большей части истории человечества мировоззрение носило религиозный характер. В сознании людей доминировала религиозная картина мира. В христианской традиции представления о мире основываются на идее божественного сотворения мира и человека. Развитие мира представляется воплощением божественного замысла, не доступного пониманию человеческого разума. Такой способ познания мира, в основе которого лежит вера, а не разум, называется иррациональное мышление (от латинского: рацио – ум,  ир – отрицательная приставка), т.е. – внеразумное. Главной сущностью человека, как венца божьего творения, считается его одухотворенность – наличие души. Силой, предопределяющей действия людей, содержание и ход исторических событий и явлений служит божья воля, действующая в направлении реализации божественного замысла. На основе таких представлений сформировался т.н. провиденциалистский подход к осмыслению истории (от латинского: провиденция – провидение или промысел божий).

В отечественной исторической мысли провиденциалистский подход существовал со времен Древней Руси до конца XVII в. и получил название –летописный период. Летописи были главной формой исторических сочинений. Древнейшая из них – «Повесть временных лет», написанная Нестором в начале XII в. В ее основе лежат более древние летописные своды, самый ранний из которых был создан, предположительно, в 996 г. Для Нестора и других летописцев характерны выражения: «за грехи наши наслал бог поганых (язычников)», «бог даровал князю победу», «отвернулся бог от князя» (в случае поражения) и т.п.

Общий для летописцев подход к осмыслению прошлого отнюдь не исключал различий в его интерпретации. Эти различия чаще всего определялись политическими мотивами. Та же «Повесть временных лет», созданная при киевском князе Святополке Изяславиче, после прихода к власти его антагониста – Владимира Мономаха была в 1116 г. кардинально переработана игуменом содержавшегося семьей Мономаха Выдубечского монастыря Сильвестром, а в 1118 г. переписана летописцем в Новгороде, где княжил старший сын Мономаха – Мстислав.

Идея божьего промысла допускала в ограниченных пределах самостоятельность людей в своих делах и поступках. Существовавшие на протяжении веков богословские споры о границах воли человека и божьего промысла привели в XVII в. к провозглашению свободы воли в человеческих делах и поступках. Тезис французского философа Декарта: «Мыслю – следовательно, существую!», - ознаменовал радикальный переворот в человеческом сознании, положил начало секуляризации сознания – замене религиозной картины мира на научную. В ее основание легло новое представление о главной сущности человека, как о существе не только одухотворенном, но и мыслящем. В соответствии с новыми представлениями главным отличием человека считается не только душа, но и разум. С этого времени исторические события и явления стали восприниматься как результат не божьего промысла, а разумных действий людей. Такой подход к пониманию истории получил название рационалистический. Поскольку действия людей могут быть поняты и интерпретированы с позиций человеческого разума, такое рациональное знание превратилось в научное знание, привело к возникновению наук, специализирующихся в разных областях знания, в том числе и исторической науки.

Наиболее яркими представителями российской исторической науки, основанной на рационалистическом подходе, стали в XVIII – первой половине XIX в. стали Василий Никитович Татищев и Николай Михайлович Карамзин – авторы многотомных сочинений по истории Российского государства. Историческая наука XVIII – первой половины XIX в. имела некоторую ограниченность. Еще не сформировались представления об эволюционном развитии мира, поэтому история представлялась как простое чередование событий и явлений со сменой «черных» и «светлых» периодов. История России сводилась, по преимуществу, к истории монархии с ее периодами упадка и возрождения. Однако и в этом случае общие мировоззренческие и классовые позиции не исключали различной интерпретации ключевых явлений в российской истории. Татищев был воспитан петровской эпохой как убежденный сторонник абсолютизма, участвовал борьбе дворянства против попыток Верховного тайного совета ограничить после смерти Петра I абсолютизм российских монархов. Поэтом и в своих исторических сочинениях он объяснял беды российской монархии (России) своеволием аристократии. Причины распада Киевской Руси (упадок монархии) Татищев связывал с выходом князей из повиновения киевскому князю. Карамзин также считал политическую раздробленность черным периодом в русской истории. Однако он был сыном другой эпохи – современником Великой французской революции и даже очевидцем ее кровавых событий. Страх перед революцией и ненависть к республиканизму предопределили исторические воззрения Карамзина. Главную угрозу монархии он видел в республиканских порядках. В истории Древней Руси они ассоциировались с вечевым строем. Поэтому причину распада Киевской Руси он видел уже не в своеволии аристократии, а в оживлении вечевых порядков. В своей неприязни к республиканизму Карамзин договорился до того, что монголы, по его мнению, принесли не только зло, но и благо для Руси, уничтожив вечевые порядки в ее Северо-восточной части, создав условия для формирования самодержавных традиций.

В XIX в. развитие философских, естественнонаучных и гуманитарных знаний породило новые представления о мире, человеке и человечестве. Было установлено, что мир: природа и человечество находятся в постоянной эволюции – развиваются по пути прогресса по восходящей линии: от низшего к высшему. В основе эволюции лежит действие объективных законов развития. В представлении о сущности человека было сделано новое открытие, определившее его как существо – общественное. Сформировалось такое понятие, как человеческое общество, основанное на системе различных форм общественных отношений между людьми. Новое мировоззрение породило новые подходы к осмыслению истории. Историческое развитие стало представляться как эволюция и совершенствование форм общественных отношений. Главной задачей исторической науки стало познание законов общественного развития и изучение действия этих законов на всех этапах истории человеческого общества. В это же время формируется понятие позитивного научного знания, основанного на фактах, доказанных средствами самой науки.

Общественная эволюция представляется историкам как упорядоченное развитие. Действие ее законов рассматривается как непреложный императив. Исторические события и явления представляются в виде следствий других событий и явлений, которые им предшествуют в качестве причин и предпосылок. Абсолютизация причинно следственных связей породила жесткий научный детерминизм, не допускающий предположительных суждений. До сих пор популярны выражения: «История не терпит сослагательного наклонения!» или «История отвечает не на вопрос: «Что было бы, если бы …?,», - а на вопросы: «Где?», «Когда?» и «Почему?».

Характерной чертой позитивистского взгляда на историю стал ярко выраженный монизм (от «моно» - единственный), состоявший в поисках главной движущей силы исторического развития или главной формы общественных отношений, которая является определяющей для всех остальных. Именно здесь начинались расхождения во взглядах историков на суть общественных процессов и явлений. Многие из них считали главной такой формой политические отношения, сводили историю к истории государства и его эволюции. В отечественной историографии середины XIX в. представитель такого направления Сергей Михайлович Соловьев стал основателем т.н. «государственной школы» в исторической науке. Под государством он понимал государство современного типа, каким Россия стала только в XVI в., а предшествующую историю считал догосударственным периодом. В соответствии с этим период политической раздробленности, в отличие от Карамзина и Татищева, Соловьев определял не как «черный» период упадка в русской истории, а как закономерный этап перехода от догосударственных отношений (он называл их «родовыми») к отношениям государственным. Однако многие его ученики отдавали приоритет правовым отношениям, поэтому их относят к государственно-юридической школе.

В конце XIX – начале XX в. бурное промышленное развитие и все возрастающая роль экономики в жизни общества потребовали от историков большего внимания к экономическим факторам общественного развития. Будучи учеником  и последователем Соловьева – выдающийся русский историк и блестящий лектор Василий Осипович Ключевский, тем не менее, считал политическое развитие следствием изменений в хозяйственной жизни общества. Так, например, закономерность распада Киевской Руси он видел в переходе в занятиях ее жителей (в соответствии с представлениями того времени об этих занятиях) от кочевого скотоводства (коневодства) к земледелию: в XII в. народ стал оседать на землю, а вместе с ним князья, якобы кочевавшие по всей Руси с престола на престол, стали закрепляться в отдельных княжествах.

Тогда же, в конце XIX – начале XX в. в России распространяется марксистский вариант экономического детерминизма, исходящий из приоритетапроизводственных отношений, основанных на отношениях собственности на средства производства. Он получил название «формационный подход». С позиций этого подхода производственные отношения составляют социально-экономический базис всех других форм общественных отношений, являющихся производной от него надстройкой. История в таком понимании – это история эволюции производственных, а вместе с ними и остальных общественных отношений. Каждый исторический период представляет соответствующую ему форму общественных отношений – общественно-экономическую формацию. Исторический прогресс состоит в переходе общества со ступени на ступень: от одной формации к другой – более развитой. Этот научный подход одновременно стал основанием революционной теории и революционной практики в Европе, а затем и в России.

Победа социалистической революции в России, а также последующее утверждение в общественно-политической жизни страны коммунистической идеологии предопределили монополию в отечественной исторической науке формационного подхода к пониманию истории на протяжении большей части XX в. Это стало следствием не только политизации, но и идеологизации советской исторической науки. Положительным следствием доминирования формационного подхода стало глубокое изучение социально-экономической истории. Однако такая односторонность породила недостаток внимания к изучению других сторон исторической жизни, в том числе, социокультурного развития российского общества.

Идеологизация породила существенные деформации в изучении отечественной истории. Ее преодоление в современной исторической науке проявляется не только в отказе от идеологических клише, но и в отказе от прежней монополии формационного подхода в интерпретации истории. Широкое распространение получили цивилизационный и этногеографический подходы. Зарождается применение к историческим явлениям методов системного анализа.