Философия истории
Философия истории представляет собой особую сферу философского знания, в которой речь по преимуществу идет об основоположениях удивительного феномена - человеческой истории. Вопросы, которые в этой связи обсуждаются, достаточно неожиданны: как возможна история вообще? Есть ли в ней какой-либо умопостигаемый смысл? Если есть, то откуда он берется, т.е. заключается ли он в самой ткани исторического события или он - следствие нашей позднейшей его интерпретации? Имеет ли история направление? Кто является творцом истории? Как возможно историческое событие? Понятно, что определение специфики философии истории зависит от определения философии в целом. Поскольку же единого, удовлетворяющего всех определения не существует, то невозможен и унифицированный взгляд на философию истории. Возможно, философия как особый духовный феномен существует именно в качестве вопрошания о самой себе, о своей природе. Ее специфика раскрывается в череде попыток ответить на вопрос о ее природе, и, следовательно, философию следует искать в истории философствования. Если согласиться с таким подходом к философии, то к философии истории можно приблизиться через знакомство с историей философии истории.
В известном смысле любая философско-историческая концепция тщетна, недостаточна применительно к историческому процессу. Иными словами, история не может быть исчерпана какой-либо концептуальной схемой. Любая схема искажает, огрубляет историческое бытие человека. Но это не означает, что мы должны отказаться от попыток его изучения. Философия истории может быть понята в качестве ряда непрекращающихся попыток задавания предельных вопросов о бытии, мире сквозь призму исторического материала.
Термин
"философия истории" довольно позднего происхождения. Его ввел в
оборот Вольтер. Одна из его работ так и называлась - "Философия
истории". Однако это менее всего означает, что Вольтер является
основателем этой философской дисциплины. Философия истории возникла намного
раньше, по крайней мере в европейской философской традиции. Хотя нельзя сказать
и того, что она появилась на свет одновременно с возникновением философии в
рамках этой традиции, т.е. в Древней Греции. В каком-то смысле античная мысль
не знает истории в качестве фундаментального предмета философской рефлексии.
Слово "история", как известно, греческого происхождения, однако у
ранних греческих историков (и философов) оно означало "исследование"
в смысле "расследования", "расспроса", некоего кропотливого
собирания сведений, рассказов о делах людей прошлого и настоящего. История
представляется совокупностью "сырых фактов" и пересказов этих фактов,
в чем еще нет знания, нет науки. История с этой точки зрения не поддается
теоретическому оформлению, сведению в целое, в ней отсутствует руководящее
умопостигаемое начало. Отсюда невозможна и философия истории, да и сама история
- в том смысле, какой мы сейчас придаем этому слову. Позднее, однако, история
приобретает у древнегреческих мыслителей умопостигаемую форму. Ею становится по
преимуществу форма циклического развития, в котором историческое бытие человека
оказывается представленным и осмысленным как совокупность вечно повторяющихся
фаз в трансформации общественного устройства, в первую очередь форм
государственного правления. Эти концепции в какой-то степени стали прототипами
тех всеохватных по отношению ко всемирной истории схем, которые разрабатывались
европейскими мыслителями нового времени, избравшими исторический процесс основным
объектом философствования (начиная, вероятно, с Д. Вико - итальянского философа
и историка XVIII в.). Одну из наиболее развитых концепций такого рода мы
встречаем у Полибия - греческого историка II в. до н.э. У него же, кстати
говоря, можно обнаружить и предпосылки, ведшие к преодолению взгляда на историю
как на круговорот некоторого набора форм политического устройства. Полибий был
большим поклонником римского общественного устройства и именно с ним связывал
возможность выхода из "дурной бесконечности" повторяющихся циклов
смены одних форм государственности другими, поскольку в римском государстве
усматривал счастливое совмещение всех возможных форм государственности
(монархии, олигархии и демократии), что, по мнению Полибия, как раз и
удерживало римскую государственность от сползания к повторению фаз политической
истории, проходимых всеми другими государствами античного мира. Такая
совмещающая структура делала римский государственный строй стабильным и как бы
вечно новым.